Потёмкина Наталья Фёдоровна
Семантико-морфологическое освоение немецких заимствований в современном русском литературном языке
Одним из явлений, свойственных большинству языков и характеризующих лексическую систему каждого из них, является заимствование иноязычных слов. И так как заимствованная лексика в каждом языке составляет значительную часть его вокабуляра, то проблема ее изучения представляется важной и актуальной.
В силу ряда причин (экономических, политических, культурно-исторических и т.п.) довольно большую группу заимствований в современном русском литературном языке представляют собой германизмы.1
Поступая в язык-рецептор, германизмы, как и всякое иноязычное слов, подвергаются в нём процессу ассимиляции на всех языковых уровнях. Между тем многие стороны этого процесса до настоящего времени остаются мало изучены. В большинстве исследований русских и зарубежных учёных основное внимание уделено выявлению характера немецких заимствований в русском языке, установлению времени их миграции, происхождению, их социальной и профессиональной дифференциации. Вопросы же их освоения или не поднимаются вообще или решаются в слишком общем плане.2 Как исключение можно назвать лишь работу Г.М. Смирнова, который на материале военной лексики, заимствованной из немецкого языка в Петровскую эпохy, исследовал отдельные вопросы истории её освоения.3 Выполненная в аспекте диахронии, его работа даёт нам чёткое представление о процессе оформления звуковой оболочки слов немецкого происхождения в русском языке конца XVII-начала ХVIII века, об их семантико-стилистических связях
со словами исконными и заимствованными из других языков.
В отличие от работы упомянутого автора наш диссертация, исследующая процесс и результаты заимствования, диахронный анализ сочетает с синхронным и изучает их в связи друг о другом. Предметом её исследования являются пути семантического к морфологического освоения немецких заимствований в современном русском литературном языке, К анализу привлекаются германизмы как общенародного, так и узко специализированного употребления, т.е. немецкие заимствования исследуются в работе во всей сложной системе современного русского литературного языка.
За критерий семантической освоенности германизма нами принимается степень широты и многообразия его парадигматических и синтагматических отношений в языке-рецепторе. Эти отношения» в свою очередь, определяются теми новыми ЛСВ (лексико-семантическими вариантами), которые возникают у заимствования в лексической системе русского языка в результате приобретенной способности к семантическим сдвигам.
С учетом этого критерия в диссертации на основании словарных статей определена семантическая структура каждого германизма, т.е. выявлен порядок внутреннего сцепления и соподчинения неоднородных смысловых элементов в слове. Весь заимствованный материал классифицирован с точки зрения его . семантической адаптации в две группы — освоенные и неосвоенные слова. К последний отнесены немецкие заимствования, прочно удерживающие связь с языком-источником. Эта связь выражается в сохранении без какого-либо семантического изменения исходного значения в системе русской лексики.
Суть морфологической ассимиляции иноязычного слова заключается в его идентификации с грамматическими категориями русского языка. Для некоторых лексико-грамматических классов заимствованных слов одним из основных показателей освоенности является отсутствие у них морфологических вариантов и, напротив, наличие недифференцированных формальных дублетов — показатель новизны, чужеродности заимствования в языке-рецепторе. Исходя из такого понимания морфологической ассимилированности, в диссертации мы предприняли попытку проанализировать весь исследуемый материал, выделяя в нем. морфологически освоенные и неосвоенные слова. Так как лексические единицы одного и того же лексико-грамматического класса могут характеризоваться в русском языке несколькими грамматическими категориями, то для германизмов, обнаруживающих иноязычность в отношении лишь отдельных грамматических категорий в пределах определенного формального класса слов, нами введен критерий «частично освоенные».
Исследование вопросов семантико-морфологической ассимиляции проводилось на материале германизмов, употребляемых в современном русском языке как общенародная лексика и как лексика специальная с целью выявления имеющихся различий в освоении терминов и нетерминов.
Материалом анализа в диссертации явились языковые единицы, извлеченные из различных словарей современного русского литературного языка: иностранных слов, толковых, этимологических, энциклопедических и т.д. (всего 20 названий)-Кроме словарей, для сбора материала использовались художественно-публицистическая и специальная литература, а также периодическая печать.
При составлении списка германизмов в современном русском литературном языке мы, во-первых, не считали немецкими заимствованиями слова, пришедшие в русский язык из языков-посредников и изменившие в последних свой фонетический облик. Во-вторых, мы не относили к заимствованной лексику, содержащую в себе в том или ином виде иноязычные элементы, но образованную на русской почве. И наконец, учитывая структурные и функциональные различия, мы разграничивали лексику заимствованную и экзотическую. Лексика экзотическая т не являлась предметом нашего исследования.
Анализ материала в диссертации был осуществлён на основе использования описательного и сопоставительного методов: их основными приёмами были приёмы внешней и внутренней интерпретации (приём тематических групп, лингвистической классификации, семантического поля, количественного обобщения); приём признакового сопоставления и др.
Диссертация изложена на 172 страницах машинописного текста и состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. К диссертации даются восемь приложений, в которых инвентаризованы все исследуемые единицы и конкретно проиллюстрированы теоретические положения работы.
Во введении обосновывается важность и актуальность выбранной темы, кратко излагается история вопроса, определяются и уточняются основные лингвистические понятия исследования, указываются предмет, задачи и методы исследования.
В первой главе «Немецкие заимствования в современной русском литературном языке и их семантическое освоение» исследуется семантическая структура германизмов и даётся их генетическая характеристика, проводится анализ их употребляемости с точки зрения принадлежности к активному и пассивному словарю, выявляются сферы употребления немецких заимствований в русском языке.
Генетический анализ германизмов позволил выделить в следующем материале пять групп.
Первую группу составляю слова, для которых немецкий язык явился генетическим и ближайшим историческим источником. Это заимствования типа абрис, блокгауз, дека.
Вторую генетическую группу образуют заимствования, для которых немецкий язык не является не генетическим, а ближайшим историческим источником. Основанием для причисления этой лексики к немецким заимствованиям служит тот факт, что данные слова изменили на немецкой почве свою звуковую оболочку, К примеру: глетчер < нем Gletscher <лат. glaciarium , гриф < нем. griff-< греч. gryps и т.д.
В третью генетическую группу входят слова, для которых немецкий язык был промежуточным историческим источником. К немецким при этом причисляются заимствования, трансформировавшие свой звуковой облик на немецкой почве и сохранившие приобретенное «немецкое» звучание в языке-передатчике.
Ср.: галган <пол. galgan-<cp. –в.-нем galgan <лат. galanga и др.
Четвёртая группа объединяет слова, немецкие по происхождению, что отличает эту группу слов от третьей. Будучи заимствованными, как и лексические единицы третьей генетической группы, из языков-посредников, они сохранили в последних свое исконное (немецкое) звучание. Например: бант<польск. bant < нем. Band ; зигзаг < фр. zigzag< :нем. Zickzack и т.д.
Пятую генетическую группу образуют слова-гибриды, или слова смешанного состава, возникшие на почве немецкого языка и заимствованные русским языком прямым путем.
Иноязычные элементы, выступающие как отдельные компоненты заимствования, характеризуются фонетическими преобразованиями, в немецком языке.
Ср.: танцмейстер < нем. Tanzmeister (нем. Tanz < фр. dance + нем. Meister < лат. magister). Германизмы в количестве 731 слова были исследованы также в аспекте их употребляемости, что позволило выделить среди них слова актуальные (активный словарный запас) (537) и устаревшие (пассивный словарный фонд) (I94).4 При этом для получения наиболее объективных данных наряду со сведениями, извлеченными из различных словарей, мы широко использовали индивидуальный опрос: информантам в количестве пяти-шести человек, специалистам в соответствующей области, предлагались немецкие заимствования, не имеющие при себе словарям помет, указывающих на их уход из активного и повседневного употребления. В результате опроса к пассивному словарному запасу были отнесены германизмы, которые, по мнению информантов, малоупотребительны в настоящее время или незнакомы им вообще.
Классификация германизмов активного фонда современного русского языка, предпринятая с целью выявления сфер их употребления, привела к выделению среди них слов специальных (ограниченных определенными сферам вощения) и общенародных.
В связи с тем, что словарь русского языка находится в непрерывном развитии и изменении, установить четкие границы между общенародными германизмами и немецкими заимствованиями, ограниченной сферы употребления в лингвистическом плане представляется чрезвычайно трудным. Поэтому, как и в случае с классификацией германизмов по степени их употребительности, мы применили опрос лиц разных возрастных групп, имеющих, как правило, среднее специальное или высшее образование.
По результатам проведенного анализа можно полагать, что русским языком из немецкого наиболее активно заимствуется лексика специального характера. На ее долю в исследуемом материале приходится 55% общего числа германизмов активного словарного запаса
Для установления характера терминологии немецкого происхождения в русском языке очень эффективным оказывается анализ тематических групп. Объединяя в тематическую группу слова на основе какой-то одной предметно-тематической отнесённости, мы выделили в германизмах ограниченной сферы употребления 17 микросистем. Наиболее всеобъемлющими являются микросистемы, в которые вошли термины из области техники и промышленного производства, горного и военно-морского дела, спорта. Эти лексико-тематические группы являются наиболее проницаемыми для заимствований из немецкого языка.
Исследование семантического освоения германизмов-терминов и нетерминов проводилось раздельно. Основным приёмом анализа семантической ассимиляции, однозначных заимствований был прием признакового сопоставления. За основание сопоставления принималось лексическое значение этимона. При сопоставлении устанавливалось общее и специфичное в семантической структуре заимствования и его этимона. При исследовании семантики многозначного германизма, наряду с приемом признакового сопоставления, использовалась методики анализа поля слова (или лексико-грамматической группы слова): одно из значений полисемичного заимствования принималось за семантический центр (прямое, главное или основное значение), устанавливались его ЛСВ (переносные, образные или производные /фигуральные/ значения), их связи с семантическим центром, а также с прототипом и его отдельными значениями.
Результаты анализа семантической структуры заимствованных из немецкого языка однозначных терминов, составляющих ≈85% от числа всех исследуемых специальных слов5, показывают, что для них нехарактерно изменение значения. Несовпадение установившегося в русском языке значения с исходным, а следовательно, и семантическую освоенность в языке-рецепторе обнаружили лишь ≈ 8% германизмов-терминов. Это бакштейн, клеппер, книпель, флик, цук и т.п. Аналогичную картину представляют собой и моносемичные германизмы общенародной сферы употребления, составляющие ≈58% анализируемых слов, где изменение или развитие семантики зафиксировано только у ≈11%, а именно в германизмах бутерброд, мольберт, противень, рейс, гауптвахта и т.п.
В группе многозначных заимствований специального характера, число которых незначительно, выделяются а) термины, обнаруживающие полное совпадение своих лексических значений с семантической структурой прототипа или с значениями его отдельных ЛСВ (ср. гриф, декель, демпфер, дроссель, руны и др.); б) термины, характеризующиеся в современном русском литературном языке частичным совпадением заимствованных и этимологических значений (напр. блиц, галтель, клинкер, фланец, шнур и т.п.); в) термины, лексические значения которых не совладают в русском и немецком языках: (ср. корн). Две последние подгруппы свидетельствуют о стремлении многоязычных терминов к изменению значения и к семантической деривации в языке-рецепторе. На основании этого мы можем говорить об их семантической освоенности в русском языке.
В процессе образования полисемии слова-термины внутри своего терминологического микрополя развивают дополнительные (производные) значения, которые часто сохраняют свой специальный характер (ср. фальц, галтель, кернер), или противопоставлены основному как специфическое общему (напр. штанга, шрапнель).
Но в целом слова-термины немецкого происхождения при заимствовании удерживают довольно прочную связь с языком-источником, что проявляется в сохранении на русской почве без каких-либо транспозиций и инноваций значения этимона и относительном недопущении его развития. Только ≈12,5% специальных слов, заимствованных современным русским литературным языком из немецкого, можно считать семантически освоенными.
В группе общеупотребительных многозначных германизмов семантические смещения и семантическая деривации — явления более частые, чем в группе терминов. Полисемичные германизмы общенародного характера распадаются на:
1) заимствования, преодолевшие однозначность этимона и обнаруживающие на русской почве широкие деривационные способности. Увеличив свой семантический объем, некоторые из них одним из своих .лексико-семантических вариантов полностью совпадают с эквивалентом, сохраняя таким образом связь с языком-источником (ср. карниз, паяц, командир, пилигрим, шафран); другие, опираясь на этимологические значения, развили совершенно новые лексико-семантические варианты, утратив связь с немецким языком (напр. верстак, кустарь, рейтузы, холст, шуба и др.). И те и другие являются освоенными русским языком,
2) заимствования, имеющие своими прототипами полисемичные слова. Сюда входят германизмы, лексические значения которых а) полностью совпадают со смысловой структурой им соответствующих прототипов (ср. абзац, авторитет, лагерь, глазурь, линза, рант и т.п.); б) лишь частично совпадают с микрополем этимона (напр. гильза, клапан, мундштук, шкаф, штрих); в) вообще не совпадают с значениями своего прототипа на данном этапе развития русского языка (ср. штат). Исходя из выдвинутых критериев, семантически освоенными будут только германизмы, относящиеся к пунктам «б» и «в».
Семантико-морфологическое освоение немецких заимствований в современном русском литературном языке
Одним из явлений, свойственных большинству языков и характеризующих лексическую систему каждого из них, является заимствование иноязычных слов. И так как заимствованная лексика в каждом языке составляет значительную часть его вокабуляра, то проблема ее изучения представляется важной и актуальной.
В силу ряда причин (экономических, политических, культурно-исторических и т.п.) довольно большую группу заимствований в современном русском литературном языке представляют собой германизмы.1
Поступая в язык-рецептор, германизмы, как и всякое иноязычное слов, подвергаются в нём процессу ассимиляции на всех языковых уровнях. Между тем многие стороны этого процесса до настоящего времени остаются мало изучены. В большинстве исследований русских и зарубежных учёных основное внимание уделено выявлению характера немецких заимствований в русском языке, установлению времени их миграции, происхождению, их социальной и профессиональной дифференциации. Вопросы же их освоения или не поднимаются вообще или решаются в слишком общем плане.2 Как исключение можно назвать лишь работу Г.М. Смирнова, который на материале военной лексики, заимствованной из немецкого языка в Петровскую эпохy, исследовал отдельные вопросы истории её освоения.3 Выполненная в аспекте диахронии, его работа даёт нам чёткое представление о процессе оформления звуковой оболочки слов немецкого происхождения в русском языке конца XVII-начала ХVIII века, об их семантико-стилистических связях
со словами исконными и заимствованными из других языков.
В отличие от работы упомянутого автора наш диссертация, исследующая процесс и результаты заимствования, диахронный анализ сочетает с синхронным и изучает их в связи друг о другом. Предметом её исследования являются пути семантического к морфологического освоения немецких заимствований в современном русском литературном языке, К анализу привлекаются германизмы как общенародного, так и узко специализированного употребления, т.е. немецкие заимствования исследуются в работе во всей сложной системе современного русского литературного языка.
За критерий семантической освоенности германизма нами принимается степень широты и многообразия его парадигматических и синтагматических отношений в языке-рецепторе. Эти отношения» в свою очередь, определяются теми новыми ЛСВ (лексико-семантическими вариантами), которые возникают у заимствования в лексической системе русского языка в результате приобретенной способности к семантическим сдвигам.
С учетом этого критерия в диссертации на основании словарных статей определена семантическая структура каждого германизма, т.е. выявлен порядок внутреннего сцепления и соподчинения неоднородных смысловых элементов в слове. Весь заимствованный материал классифицирован с точки зрения его . семантической адаптации в две группы — освоенные и неосвоенные слова. К последний отнесены немецкие заимствования, прочно удерживающие связь с языком-источником. Эта связь выражается в сохранении без какого-либо семантического изменения исходного значения в системе русской лексики.
Суть морфологической ассимиляции иноязычного слова заключается в его идентификации с грамматическими категориями русского языка. Для некоторых лексико-грамматических классов заимствованных слов одним из основных показателей освоенности является отсутствие у них морфологических вариантов и, напротив, наличие недифференцированных формальных дублетов — показатель новизны, чужеродности заимствования в языке-рецепторе. Исходя из такого понимания морфологической ассимилированности, в диссертации мы предприняли попытку проанализировать весь исследуемый материал, выделяя в нем. морфологически освоенные и неосвоенные слова. Так как лексические единицы одного и того же лексико-грамматического класса могут характеризоваться в русском языке несколькими грамматическими категориями, то для германизмов, обнаруживающих иноязычность в отношении лишь отдельных грамматических категорий в пределах определенного формального класса слов, нами введен критерий «частично освоенные».
Исследование вопросов семантико-морфологической ассимиляции проводилось на материале германизмов, употребляемых в современном русском языке как общенародная лексика и как лексика специальная с целью выявления имеющихся различий в освоении терминов и нетерминов.
Материалом анализа в диссертации явились языковые единицы, извлеченные из различных словарей современного русского литературного языка: иностранных слов, толковых, этимологических, энциклопедических и т.д. (всего 20 названий)-Кроме словарей, для сбора материала использовались художественно-публицистическая и специальная литература, а также периодическая печать.
При составлении списка германизмов в современном русском литературном языке мы, во-первых, не считали немецкими заимствованиями слова, пришедшие в русский язык из языков-посредников и изменившие в последних свой фонетический облик. Во-вторых, мы не относили к заимствованной лексику, содержащую в себе в том или ином виде иноязычные элементы, но образованную на русской почве. И наконец, учитывая структурные и функциональные различия, мы разграничивали лексику заимствованную и экзотическую. Лексика экзотическая т не являлась предметом нашего исследования.
Анализ материала в диссертации был осуществлён на основе использования описательного и сопоставительного методов: их основными приёмами были приёмы внешней и внутренней интерпретации (приём тематических групп, лингвистической классификации, семантического поля, количественного обобщения); приём признакового сопоставления и др.
Диссертация изложена на 172 страницах машинописного текста и состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. К диссертации даются восемь приложений, в которых инвентаризованы все исследуемые единицы и конкретно проиллюстрированы теоретические положения работы.
Во введении обосновывается важность и актуальность выбранной темы, кратко излагается история вопроса, определяются и уточняются основные лингвистические понятия исследования, указываются предмет, задачи и методы исследования.
В первой главе «Немецкие заимствования в современной русском литературном языке и их семантическое освоение» исследуется семантическая структура германизмов и даётся их генетическая характеристика, проводится анализ их употребляемости с точки зрения принадлежности к активному и пассивному словарю, выявляются сферы употребления немецких заимствований в русском языке.
Генетический анализ германизмов позволил выделить в следующем материале пять групп.
Первую группу составляю слова, для которых немецкий язык явился генетическим и ближайшим историческим источником. Это заимствования типа абрис, блокгауз, дека.
Вторую генетическую группу образуют заимствования, для которых немецкий язык не является не генетическим, а ближайшим историческим источником. Основанием для причисления этой лексики к немецким заимствованиям служит тот факт, что данные слова изменили на немецкой почве свою звуковую оболочку, К примеру: глетчер < нем Gletscher <лат. glaciarium , гриф < нем. griff-< греч. gryps и т.д.
В третью генетическую группу входят слова, для которых немецкий язык был промежуточным историческим источником. К немецким при этом причисляются заимствования, трансформировавшие свой звуковой облик на немецкой почве и сохранившие приобретенное «немецкое» звучание в языке-передатчике.
Ср.: галган <пол. galgan-<cp. –в.-нем galgan <лат. galanga и др.
Четвёртая группа объединяет слова, немецкие по происхождению, что отличает эту группу слов от третьей. Будучи заимствованными, как и лексические единицы третьей генетической группы, из языков-посредников, они сохранили в последних свое исконное (немецкое) звучание. Например: бант<польск. bant < нем. Band ; зигзаг < фр. zigzag< :нем. Zickzack и т.д.
Пятую генетическую группу образуют слова-гибриды, или слова смешанного состава, возникшие на почве немецкого языка и заимствованные русским языком прямым путем.
Иноязычные элементы, выступающие как отдельные компоненты заимствования, характеризуются фонетическими преобразованиями, в немецком языке.
Ср.: танцмейстер < нем. Tanzmeister (нем. Tanz < фр. dance + нем. Meister < лат. magister). Германизмы в количестве 731 слова были исследованы также в аспекте их употребляемости, что позволило выделить среди них слова актуальные (активный словарный запас) (537) и устаревшие (пассивный словарный фонд) (I94).4 При этом для получения наиболее объективных данных наряду со сведениями, извлеченными из различных словарей, мы широко использовали индивидуальный опрос: информантам в количестве пяти-шести человек, специалистам в соответствующей области, предлагались немецкие заимствования, не имеющие при себе словарям помет, указывающих на их уход из активного и повседневного употребления. В результате опроса к пассивному словарному запасу были отнесены германизмы, которые, по мнению информантов, малоупотребительны в настоящее время или незнакомы им вообще.
Классификация германизмов активного фонда современного русского языка, предпринятая с целью выявления сфер их употребления, привела к выделению среди них слов специальных (ограниченных определенными сферам вощения) и общенародных.
В связи с тем, что словарь русского языка находится в непрерывном развитии и изменении, установить четкие границы между общенародными германизмами и немецкими заимствованиями, ограниченной сферы употребления в лингвистическом плане представляется чрезвычайно трудным. Поэтому, как и в случае с классификацией германизмов по степени их употребительности, мы применили опрос лиц разных возрастных групп, имеющих, как правило, среднее специальное или высшее образование.
По результатам проведенного анализа можно полагать, что русским языком из немецкого наиболее активно заимствуется лексика специального характера. На ее долю в исследуемом материале приходится 55% общего числа германизмов активного словарного запаса
Для установления характера терминологии немецкого происхождения в русском языке очень эффективным оказывается анализ тематических групп. Объединяя в тематическую группу слова на основе какой-то одной предметно-тематической отнесённости, мы выделили в германизмах ограниченной сферы употребления 17 микросистем. Наиболее всеобъемлющими являются микросистемы, в которые вошли термины из области техники и промышленного производства, горного и военно-морского дела, спорта. Эти лексико-тематические группы являются наиболее проницаемыми для заимствований из немецкого языка.
Исследование семантического освоения германизмов-терминов и нетерминов проводилось раздельно. Основным приёмом анализа семантической ассимиляции, однозначных заимствований был прием признакового сопоставления. За основание сопоставления принималось лексическое значение этимона. При сопоставлении устанавливалось общее и специфичное в семантической структуре заимствования и его этимона. При исследовании семантики многозначного германизма, наряду с приемом признакового сопоставления, использовалась методики анализа поля слова (или лексико-грамматической группы слова): одно из значений полисемичного заимствования принималось за семантический центр (прямое, главное или основное значение), устанавливались его ЛСВ (переносные, образные или производные /фигуральные/ значения), их связи с семантическим центром, а также с прототипом и его отдельными значениями.
Результаты анализа семантической структуры заимствованных из немецкого языка однозначных терминов, составляющих ≈85% от числа всех исследуемых специальных слов5, показывают, что для них нехарактерно изменение значения. Несовпадение установившегося в русском языке значения с исходным, а следовательно, и семантическую освоенность в языке-рецепторе обнаружили лишь ≈ 8% германизмов-терминов. Это бакштейн, клеппер, книпель, флик, цук и т.п. Аналогичную картину представляют собой и моносемичные германизмы общенародной сферы употребления, составляющие ≈58% анализируемых слов, где изменение или развитие семантики зафиксировано только у ≈11%, а именно в германизмах бутерброд, мольберт, противень, рейс, гауптвахта и т.п.
В группе многозначных заимствований специального характера, число которых незначительно, выделяются а) термины, обнаруживающие полное совпадение своих лексических значений с семантической структурой прототипа или с значениями его отдельных ЛСВ (ср. гриф, декель, демпфер, дроссель, руны и др.); б) термины, характеризующиеся в современном русском литературном языке частичным совпадением заимствованных и этимологических значений (напр. блиц, галтель, клинкер, фланец, шнур и т.п.); в) термины, лексические значения которых не совладают в русском и немецком языках: (ср. корн). Две последние подгруппы свидетельствуют о стремлении многоязычных терминов к изменению значения и к семантической деривации в языке-рецепторе. На основании этого мы можем говорить об их семантической освоенности в русском языке.
В процессе образования полисемии слова-термины внутри своего терминологического микрополя развивают дополнительные (производные) значения, которые часто сохраняют свой специальный характер (ср. фальц, галтель, кернер), или противопоставлены основному как специфическое общему (напр. штанга, шрапнель).
Но в целом слова-термины немецкого происхождения при заимствовании удерживают довольно прочную связь с языком-источником, что проявляется в сохранении на русской почве без каких-либо транспозиций и инноваций значения этимона и относительном недопущении его развития. Только ≈12,5% специальных слов, заимствованных современным русским литературным языком из немецкого, можно считать семантически освоенными.
В группе общеупотребительных многозначных германизмов семантические смещения и семантическая деривации — явления более частые, чем в группе терминов. Полисемичные германизмы общенародного характера распадаются на:
1) заимствования, преодолевшие однозначность этимона и обнаруживающие на русской почве широкие деривационные способности. Увеличив свой семантический объем, некоторые из них одним из своих .лексико-семантических вариантов полностью совпадают с эквивалентом, сохраняя таким образом связь с языком-источником (ср. карниз, паяц, командир, пилигрим, шафран); другие, опираясь на этимологические значения, развили совершенно новые лексико-семантические варианты, утратив связь с немецким языком (напр. верстак, кустарь, рейтузы, холст, шуба и др.). И те и другие являются освоенными русским языком,
2) заимствования, имеющие своими прототипами полисемичные слова. Сюда входят германизмы, лексические значения которых а) полностью совпадают со смысловой структурой им соответствующих прототипов (ср. абзац, авторитет, лагерь, глазурь, линза, рант и т.п.); б) лишь частично совпадают с микрополем этимона (напр. гильза, клапан, мундштук, шкаф, штрих); в) вообще не совпадают с значениями своего прототипа на данном этапе развития русского языка (ср. штат). Исходя из выдвинутых критериев, семантически освоенными будут только германизмы, относящиеся к пунктам «б» и «в».
Результаты количественного анализа освоения германизмов общенародной сферы употребления характеризуют эту группу лексики как более освоенную современным русским литературным языком. Семантические смещения и семантическую деривацию, которые свидетельствуют об ассимиляции заимствований, их подчинении семасиологическим законам русского языка, претерпели ≈33% анализируемых слов.
Основными процессами, определяющими развитие семантической структуры терминов из немецкого, являются метафора, метонимический перенос, техническое сужение значения, реже — расширение значения. Для семантического развития заимствований общенародной сферы употребления характерны метафоризация, метонимия реже — синекдоха, сужение и расширение значения.
Смысловые модификации, отмечаемые в германизмах-терминах и нетерминах, в отдельных случаях сопровождаются изменением экспрессивной характеристики заимствования (напр. шрапнель, клеппер, мамзель). Иногда же стилистическое созначение заимствуется с заимствованием слова (ср. шельма, путч).
На процесс семантической эволюции заимствования могут влиять либо исходный язык, либо русская лексико-семантическая система. Изменение семантической структуры слова, развитие переносных значений может быть также результатом вторичного заимствования. Иногда вторичное семантическое заимствование приводит к появлению в русском языке омонимов, хотя в языке-источнике им соответствуют полисемантические слова (ср. ордер1 и ордер2, флюс1 и флюс2), или к появлению этиологических дублетов (напр. футер или футор, кегль или кегля).
Семантические изменения сопутствуют также словам немецкого происхождения, заимствование которых осложнено в русском языке таким морфологическим процессом, как изменение грамматической категории (напр. идиш и штырь).
Во второй главе «Морфологическое освоение немецких заимствований в современном русском литературном языке» описание различных форм морфологической ассимиляции германизмов в системе русского языка дается через призму структурно-типологического сопоставления русского и немецкого языков.
Включение в исследуемый материал только слов, заимствованных без морфологической субституции, определило характер лексико-грамматического разряда анализируемых германизмов: русским языком из немецкого были заимствованы существительные и междометия.
Как правило, этимоны и заимствованные слова относятся в немецком и русском языках к одному и тому же лексико-грамматическому классу. Переход слов из одного класса в другой почти не свойственен германизмам. Исключение составляют заимствованные существительные «идиш» и «фальшь» и заимствованные междометия «швах» и «капут», восходящие к немецким прилагательным judisch, falsch,schwach и kaput соответственно.
Все заимствованные существительные распределяются в современном русском литературном языке между двумя родовыми классами — между мужским и женским родом, что, по-видимому, связано с общей тенденцией угасания среднего рода в русском языке,6 в то время как в немецком языке категория среднего рода является продуктивной и развивается наравне с другими классами.7
Ассоциация грамматического рода одушевленных существительных — названий лиц с естественным полом последних можно рассматривать как общий признак сопоставляемых языков. Но в русском языке семантическая обусловленность грамматического рода вышеуказанных существительных выдерживается более последовательно, чем в немецком языке. К примеру: вундеркинд (м.род) < нем. Wunderkind (ср.род).
Во всех других случаях совпадение рода заимствования и его прототипа носит случайный характер, так как признаки, полаженные в основу при распределении существительных по родам в русском и немецком языках, не совладают. В русском языке родовая принадлежность обычно связана с постфиксальным оформлением слова, что часто не играет никакой роли в родовой дифференциации немецких этимонов.
Наиболее многочисленным в современном русском языке является класс германизмов мужского рода (≈81%), который образуют а) слова, сохранившие при заимствовании твердый консонантный исход (ср. штейн, флик; бутерброд, глянец, рубанок); б) слова, претерпевшие при заимствовании палатализацию конечного согласного (напр. бугель, шпатель, флигель).
Класс слов женского рода образуют а) германизмы, обнаружившие субституцию конечного –е русским -а для морфологического подравнивания (напр. дека, фурма; шайба); б) германизмы, прибавившие к консонантному исходу -а (ср. филёнка; квартира, шахта). Из заимствований, состоящих из двух и более слогов, род которых морфологически не выражен, т.е. оканчивающихся на мягкий согласный, к женскому роду относятся лишь те, у которых ударение на последнем слоге (ср. штабгалтель; глазурь, форель)8.
Наряду с существительными, четко определившимися в отношении грамматического рода, в русском языке есть заимствования из немецкого, характеризующиеся родовой синонимией, т.е. колебаниями грамматического рода. Благодаря целенаправленной нормализаторской деятельности их число в русском языке незначительно, и в основном это германизмы-термины. К примеру: друз/друза, дихт/дихта, страз/страза, шлир/шлира, шлихт/шлихта, кайла/кайло и некоторые другие. Их дублетность никак не дифференцирована, поэтому все они на данном этапе развития русского языка являются неосвоенными в отношении категории рода. В отличие от них родовые варианты немецкого происхождения общенародной сферы употребления являются освоенными, так как им присуща семантическая или семантико-стилистическая оттеночностъ. Ср.: клякса — чернильное пятно; клякс — пятно иного рода /ССРЛЯ, т.5/.9
В дифференциации типов склонения в русском языке отражается родовая классификация существительных. Следовательно, германизмы-гетерогены являются гетероклитическими,
т.е. входят не в один, а в несколько классов склонения, и те из них, которым не свойственна мотивированность, характеризуются неосвоенностью и с точки зрения категории склонения.
При падежных словоизменениях все склоняемые существительные немецкого происхождения в своём большинстве отражают ту парадигматическую схему, которая характерна и для исконно русских слов. Особого внимания заслуживают лишь также падежи, как родительный и предложный единственного и именительный и родительный множественного числа, где заимствованы из немецкого языка существительным, склоняющимся по I-му типу, как и исконно русским, присуща формальная вариативность. Однако, начатая ещё в XVIII веке и продолжающаяся в настоящее время унификация дублетных форм привела к тому, что все из рассмотренных вариантов немецкого происхождения в данный момент мотивированы стилистически (напр. род.п. ед.ч. штрафа и (разг.) штрафу /ССРЛЯ, т. 17/), семантически (ср. им.п мн.ч. лагери в значении «общественно-политическая группировка» и лагеря в значении «временное поселение, стоянка» /ВНРЛЯ/10 или степенью их употребительности. Так, вариантная форма ряда германизмов находится на данном этапе развития русского языка на грани исчезновения, о чём свидетельствуют пометы в современных словарях. К примеру: им.п. мн.ч. веера и (устаревш.) вееры /ВНРЛЯ/. Таким образом, все рассмотренные существительные из немецкого, обнаруживающие формальную дублетность на уровне падежных словоизменений, являются освоенными современным русским языком.
Понимание числа и числовых связей в различных языках преломляется по-своему, отсюда и отношение к категории числа существительные в русском и немецких языках обнаруживают как общее, так и специфическое.
Обычно заимствованные из немецкого имена конкретные, как и исконно русские, имеют две соотносительные, формы числа.
Категория числа у имен вещественна в русском и немецком языках является специфической, а именно: вещественные существительные, как правило, стоят вне числового противопоставления, употребляясь в форме одного, единственного числа, хотя у целого ряда из них имеются обе формы числа. Употребление у этих слов обеих числовых парадигм связано с семантической дифференциацией: множественное число служит видо- и сорторазличению. Напр.: шлак и шлаки, штейн и штейны.
В отношении к множественному различительному в русском и немецком языках наряду с общими свойствами наблюдаются и своеобразия, как-то: отдельные существительные, имеющие данную числовую парадигму в немецком языке, не обнаруживают ее в языке русском (ср. фанг, ледерин; флер, вата), и наоборот. некоторым заимствованиям форма мн.ч. присуща только в языке-рецепторе (портвейн — портвейны, циркон -цирконы).
Наряду со словами aingularia tantum в языках русском и немецком есть слова pluraria tantum, однако, не предполагает полной идентичности их понимания в рассматривавемых зыках. Даже тогда, когда оформление слов как pluralia tantum вытекает из логического содержания, наблюдаются случаи расхождения форм числа у существительного в русском и немецком языках. К примеру: бакенбарды < нем.Backenbart (м.род); гантели <нем. Hantel (м.род) и т.д.
В образовании числовых парадигм отдельные германизмы, как правило, полисемичные, обнаруживают вариативность, а именно: употребляясь в одном из своих лексико-семантических вариантов, данные заимствования имеют соотносительное единственное и множественное число, в то время как их другое значение проявляется только во мн.ч. Ср.; кегля (кегли) — точеный деревянный, суживающийся кверху столбик для игры; кегли — название игры (ср. играть в кегли) /ССРЛЯ, т.5/. Но данные морфологические варианты мы считаем освоенными современным русским литературным языком, так как формы множественности здесь соединены с различными лексическими значениями, т.е. они семантически дифференцированы.
В заключении подводятся итоги исследования, формулируются общие выводы:
1) Попадая в язык-рецептор, заимствованные слова подвергаются в нем семантической и морфологической ассимиляции. Семантическое освоение — это сложный процесс, требующий длительного времени. Поэтому на данном этапе развития русского языка семантически освоенные германизмы составляют ≈45% от общего числа исследуемых слов. Процесс освоения лексики общенародной происходит более интенсивно, чем лексики специальной.
2) При морфологическом освоении ≈85% немецких заимствований полностью подчиняются грамматической системе современного русского литературного языка. Среди неосвоенных слов нами не установлено таких, которые выступали бы как аномалия по отношению к тем стандартным типам формообразования категорий рода, склонения, падежа и числа шесте взятых, поэтому это — частично неосвоенные германизмы. В число частично неосвоенных немецких заимствований входят только слова специальные. Лексика общенародного характера морфологически освоена полностью.
3) Процессы семантического и морфологического освоения протекают в языке-рецепторе непараллельно. Слова, освоенные морфологически, могут быть неосвоенными в области семантики, и, наоборот, семантическое освоение германизмов вовсе не предполагает их обязательного приспособления в плане морфологии. Морфологическая ассимиляция германизмов происходит более активно, чем ассимиляция семантическая, так как формальный и содержательный аспекты слова несут разную нагрузку в языке и по-разному соотносятся с основной функцией слова как единицы коммуникации.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1 Из истории немецких заимствований в русском языке. «Вопросы русского языкознания», Учёные записки рязанского ГПИ. Том 98. Рязань, 1971.
2. Категория рода у заимствованных из немецкого языка существительных в русском языке. — «Вопросы грамматики и лексикологии русского языка»,.Учёные записки рязанского ГПИ Том 114, Рязань, 1972.
3. Функционирование фамильных слов в лексико-грамматической системе / к проблеме освоения заимствований/. – «Исследование предложений немецкого языка» Рязань, 1976.
Сноски
1 Здесь в диссертации термин «германизмы» употребляется в его узком смысле для обозначения лексических заимствований только из немецкого языка
2 См. А.И.Соболевский, Русские заимствованные слова. СПб., 1891; В.А. Богородицкий. Общий курс русской грамматики. М.-Л.:1935, с.323-346; S. Cardiner. German Loanword in Russian. 1550-1560, Oxford, 1963; L. Trebbin.Deutsche Lehnwoerter in der russischen Bergmannsprache, Berlin, 1957.
3 Г.И. Сидоров, Военная лексика, заимствованная из немецкого языка в Петровскую эпоху (к истории семантико-стилистического и фонетического освоения русским языком). Канд.дисс., Куйбышев, 1971.
4 Статистические данные, приводимые здесь и в диссертации, не претендуют на абсолютность. Их основным назначением является установление тенденций в развитии тех или иных явлений.
5 Для сравнения семантики заимствованного слова и его этимона использовался материал только 1,2 и 5 генетических групп (500 слов), так как 3 и 4 группы (37 слов) объединяют иноязычную лексику, на значении которой в русском языке могло сказаться влияние языка-посредника.
6 См. С.П.Обнорский. Именное склонение в современном русском языке, вып. I. М.- Л., 1927, с. 65.
7 W. Schmidt. Grundfragen der deutachen Grammatik. Berlin., 1966, S. 101.
8 См, вывод, сделанный А.В.Суперанской в ее статье: Род заимствованных существительных в современном русском языке, — Вопросы культуры речи, № 6, М., 1965, с. 48.
9 ССРЛЯ — Словарь современного русского литературного языка. М. – Л., 1948-1965.
10 ВНРЛЯ – Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка. (Словарь-справочник). Л.1973
Основными процессами, определяющими развитие семантической структуры терминов из немецкого, являются метафора, метонимический перенос, техническое сужение значения, реже — расширение значения. Для семантического развития заимствований общенародной сферы употребления характерны метафоризация, метонимия реже — синекдоха, сужение и расширение значения.
Смысловые модификации, отмечаемые в германизмах-терминах и нетерминах, в отдельных случаях сопровождаются изменением экспрессивной характеристики заимствования (напр. шрапнель, клеппер, мамзель). Иногда же стилистическое созначение заимствуется с заимствованием слова (ср. шельма, путч).
На процесс семантической эволюции заимствования могут влиять либо исходный язык, либо русская лексико-семантическая система. Изменение семантической структуры слова, развитие переносных значений может быть также результатом вторичного заимствования. Иногда вторичное семантическое заимствование приводит к появлению в русском языке омонимов, хотя в языке-источнике им соответствуют полисемантические слова (ср. ордер1 и ордер2, флюс1 и флюс2), или к появлению этиологических дублетов (напр. футер или футор, кегль или кегля).
Семантические изменения сопутствуют также словам немецкого происхождения, заимствование которых осложнено в русском языке таким морфологическим процессом, как изменение грамматической категории (напр. идиш и штырь).
Во второй главе «Морфологическое освоение немецких заимствований в современном русском литературном языке» описание различных форм морфологической ассимиляции германизмов в системе русского языка дается через призму структурно-типологического сопоставления русского и немецкого языков.
Включение в исследуемый материал только слов, заимствованных без морфологической субституции, определило характер лексико-грамматического разряда анализируемых германизмов: русским языком из немецкого были заимствованы существительные и междометия.
Как правило, этимоны и заимствованные слова относятся в немецком и русском языках к одному и тому же лексико-грамматическому классу. Переход слов из одного класса в другой почти не свойственен германизмам. Исключение составляют заимствованные существительные «идиш» и «фальшь» и заимствованные междометия «швах» и «капут», восходящие к немецким прилагательным judisch, falsch,schwach и kaput соответственно.
Все заимствованные существительные распределяются в современном русском литературном языке между двумя родовыми классами — между мужским и женским родом, что, по-видимому, связано с общей тенденцией угасания среднего рода в русском языке,6 в то время как в немецком языке категория среднего рода является продуктивной и развивается наравне с другими классами.7
Ассоциация грамматического рода одушевленных существительных — названий лиц с естественным полом последних можно рассматривать как общий признак сопоставляемых языков. Но в русском языке семантическая обусловленность грамматического рода вышеуказанных существительных выдерживается более последовательно, чем в немецком языке. К примеру: вундеркинд (м.род) < нем. Wunderkind (ср.род).
Во всех других случаях совпадение рода заимствования и его прототипа носит случайный характер, так как признаки, полаженные в основу при распределении существительных по родам в русском и немецком языках, не совладают. В русском языке родовая принадлежность обычно связана с постфиксальным оформлением слова, что часто не играет никакой роли в родовой дифференциации немецких этимонов.
Наиболее многочисленным в современном русском языке является класс германизмов мужского рода (≈81%), который образуют а) слова, сохранившие при заимствовании твердый консонантный исход (ср. штейн, флик; бутерброд, глянец, рубанок); б) слова, претерпевшие при заимствовании палатализацию конечного согласного (напр. бугель, шпатель, флигель).
Класс слов женского рода образуют а) германизмы, обнаружившие субституцию конечного –е русским -а для морфологического подравнивания (напр. дека, фурма; шайба); б) германизмы, прибавившие к консонантному исходу -а (ср. филёнка; квартира, шахта). Из заимствований, состоящих из двух и более слогов, род которых морфологически не выражен, т.е. оканчивающихся на мягкий согласный, к женскому роду относятся лишь те, у которых ударение на последнем слоге (ср. штабгалтель; глазурь, форель)8.
Наряду с существительными, четко определившимися в отношении грамматического рода, в русском языке есть заимствования из немецкого, характеризующиеся родовой синонимией, т.е. колебаниями грамматического рода. Благодаря целенаправленной нормализаторской деятельности их число в русском языке незначительно, и в основном это германизмы-термины. К примеру: друз/друза, дихт/дихта, страз/страза, шлир/шлира, шлихт/шлихта, кайла/кайло и некоторые другие. Их дублетность никак не дифференцирована, поэтому все они на данном этапе развития русского языка являются неосвоенными в отношении категории рода. В отличие от них родовые варианты немецкого происхождения общенародной сферы употребления являются освоенными, так как им присуща семантическая или семантико-стилистическая оттеночностъ. Ср.: клякса — чернильное пятно; клякс — пятно иного рода /ССРЛЯ, т.5/.9
В дифференциации типов склонения в русском языке отражается родовая классификация существительных. Следовательно, германизмы-гетерогены являются гетероклитическими,
т.е. входят не в один, а в несколько классов склонения, и те из них, которым не свойственна мотивированность, характеризуются неосвоенностью и с точки зрения категории склонения.
При падежных словоизменениях все склоняемые существительные немецкого происхождения в своём большинстве отражают ту парадигматическую схему, которая характерна и для исконно русских слов. Особого внимания заслуживают лишь также падежи, как родительный и предложный единственного и именительный и родительный множественного числа, где заимствованы из немецкого языка существительным, склоняющимся по I-му типу, как и исконно русским, присуща формальная вариативность. Однако, начатая ещё в XVIII веке и продолжающаяся в настоящее время унификация дублетных форм привела к тому, что все из рассмотренных вариантов немецкого происхождения в данный момент мотивированы стилистически (напр. род.п. ед.ч. штрафа и (разг.) штрафу /ССРЛЯ, т. 17/), семантически (ср. им.п мн.ч. лагери в значении «общественно-политическая группировка» и лагеря в значении «временное поселение, стоянка» /ВНРЛЯ/10 или степенью их употребительности. Так, вариантная форма ряда германизмов находится на данном этапе развития русского языка на грани исчезновения, о чём свидетельствуют пометы в современных словарях. К примеру: им.п. мн.ч. веера и (устаревш.) вееры /ВНРЛЯ/. Таким образом, все рассмотренные существительные из немецкого, обнаруживающие формальную дублетность на уровне падежных словоизменений, являются освоенными современным русским языком.
Понимание числа и числовых связей в различных языках преломляется по-своему, отсюда и отношение к категории числа существительные в русском и немецких языках обнаруживают как общее, так и специфическое.
Обычно заимствованные из немецкого имена конкретные, как и исконно русские, имеют две соотносительные, формы числа.
Категория числа у имен вещественна в русском и немецком языках является специфической, а именно: вещественные существительные, как правило, стоят вне числового противопоставления, употребляясь в форме одного, единственного числа, хотя у целого ряда из них имеются обе формы числа. Употребление у этих слов обеих числовых парадигм связано с семантической дифференциацией: множественное число служит видо- и сорторазличению. Напр.: шлак и шлаки, штейн и штейны.
В отношении к множественному различительному в русском и немецком языках наряду с общими свойствами наблюдаются и своеобразия, как-то: отдельные существительные, имеющие данную числовую парадигму в немецком языке, не обнаруживают ее в языке русском (ср. фанг, ледерин; флер, вата), и наоборот. некоторым заимствованиям форма мн.ч. присуща только в языке-рецепторе (портвейн — портвейны, циркон -цирконы).
Наряду со словами aingularia tantum в языках русском и немецком есть слова pluraria tantum, однако, не предполагает полной идентичности их понимания в рассматривавемых зыках. Даже тогда, когда оформление слов как pluralia tantum вытекает из логического содержания, наблюдаются случаи расхождения форм числа у существительного в русском и немецком языках. К примеру: бакенбарды < нем.Backenbart (м.род); гантели <нем. Hantel (м.род) и т.д.
В образовании числовых парадигм отдельные германизмы, как правило, полисемичные, обнаруживают вариативность, а именно: употребляясь в одном из своих лексико-семантических вариантов, данные заимствования имеют соотносительное единственное и множественное число, в то время как их другое значение проявляется только во мн.ч. Ср.; кегля (кегли) — точеный деревянный, суживающийся кверху столбик для игры; кегли — название игры (ср. играть в кегли) /ССРЛЯ, т.5/. Но данные морфологические варианты мы считаем освоенными современным русским литературным языком, так как формы множественности здесь соединены с различными лексическими значениями, т.е. они семантически дифференцированы.
В заключении подводятся итоги исследования, формулируются общие выводы:
1) Попадая в язык-рецептор, заимствованные слова подвергаются в нем семантической и морфологической ассимиляции. Семантическое освоение — это сложный процесс, требующий длительного времени. Поэтому на данном этапе развития русского языка семантически освоенные германизмы составляют ≈45% от общего числа исследуемых слов. Процесс освоения лексики общенародной происходит более интенсивно, чем лексики специальной.
2) При морфологическом освоении ≈85% немецких заимствований полностью подчиняются грамматической системе современного русского литературного языка. Среди неосвоенных слов нами не установлено таких, которые выступали бы как аномалия по отношению к тем стандартным типам формообразования категорий рода, склонения, падежа и числа шесте взятых, поэтому это — частично неосвоенные германизмы. В число частично неосвоенных немецких заимствований входят только слова специальные. Лексика общенародного характера морфологически освоена полностью.
3) Процессы семантического и морфологического освоения протекают в языке-рецепторе непараллельно. Слова, освоенные морфологически, могут быть неосвоенными в области семантики, и, наоборот, семантическое освоение германизмов вовсе не предполагает их обязательного приспособления в плане морфологии. Морфологическая ассимиляция германизмов происходит более активно, чем ассимиляция семантическая, так как формальный и содержательный аспекты слова несут разную нагрузку в языке и по-разному соотносятся с основной функцией слова как единицы коммуникации.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1 Из истории немецких заимствований в русском языке. «Вопросы русского языкознания», Учёные записки рязанского ГПИ. Том 98. Рязань, 1971.
2. Категория рода у заимствованных из немецкого языка существительных в русском языке. — «Вопросы грамматики и лексикологии русского языка»,.Учёные записки рязанского ГПИ Том 114, Рязань, 1972.
3. Функционирование фамильных слов в лексико-грамматической системе / к проблеме освоения заимствований/. – «Исследование предложений немецкого языка» Рязань, 1976.
Сноски
1 Здесь в диссертации термин «германизмы» употребляется в его узком смысле для обозначения лексических заимствований только из немецкого языка
2 См. А.И.Соболевский, Русские заимствованные слова. СПб., 1891; В.А. Богородицкий. Общий курс русской грамматики. М.-Л.:1935, с.323-346; S. Cardiner. German Loanword in Russian. 1550-1560, Oxford, 1963; L. Trebbin.Deutsche Lehnwoerter in der russischen Bergmannsprache, Berlin, 1957.
3 Г.И. Сидоров, Военная лексика, заимствованная из немецкого языка в Петровскую эпоху (к истории семантико-стилистического и фонетического освоения русским языком). Канд.дисс., Куйбышев, 1971.
4 Статистические данные, приводимые здесь и в диссертации, не претендуют на абсолютность. Их основным назначением является установление тенденций в развитии тех или иных явлений.
5 Для сравнения семантики заимствованного слова и его этимона использовался материал только 1,2 и 5 генетических групп (500 слов), так как 3 и 4 группы (37 слов) объединяют иноязычную лексику, на значении которой в русском языке могло сказаться влияние языка-посредника.
6 См. С.П.Обнорский. Именное склонение в современном русском языке, вып. I. М.- Л., 1927, с. 65.
7 W. Schmidt. Grundfragen der deutachen Grammatik. Berlin., 1966, S. 101.
8 См, вывод, сделанный А.В.Суперанской в ее статье: Род заимствованных существительных в современном русском языке, — Вопросы культуры речи, № 6, М., 1965, с. 48.
9 ССРЛЯ — Словарь современного русского литературного языка. М. – Л., 1948-1965.
10 ВНРЛЯ – Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка. (Словарь-справочник). Л.1973